По инициативе духовенства хабаровчанкам перед абортом медики будут давать послушать сердцебиение ребенка. Амурская медицина могла бы перенять подобную практику, но акушеры-гинекологи считают такое «психологическое» воздействие на пациентку недопустимым, а представители РПЦ убеждены в обратном.
Духовенство и медики Хабаровска решили сообща бороться с абортами. По совместной инициативе на базе одного из дальневосточных вузов появится предабортное отделение. Здесь женщинам, решившим сделать аборт, будут давать послушать сердцебиение ребенка.
Реализовать подобную предабортную профилактику в клиниках Приамурья технически возможно. Правда, амурские врачи гинекологи и представители епархии расходятся во мнении, какими методами можно отговаривать пациенток от операции.
Взывать к совести пациенток бессмысленно, считает акушер-гинеколог женской консультации Александр Вакуленко. О серьезности этого шага и его последствиях он подробно рассказывает пациенткам каждое утро. «Я говорю о рисках, связанных с этой операцией. Ежегодно провожу порядка 1,5 тысяч хирургических вмешательств. Ни одна женщина не попадает в операционную без предварительной полуторачасовой беседы, которая всегда имеет оттенок некой «страшилки». Человек пять в год после беседы уходят, но через пару дней возвращаются и идут на операцию. Бывают единичные случаи, когда уходят и рожают, но это 1-2 пациентки в год. «Давить» морально и эмоционально, мне кажется, бессмысленно, а может, и не нужно. Жалко? Убийство? А на мой взгляд, лучше так, чем ребенок без детства в детском доме. Тем более сомневаюсь, что это как-то подействует. Те, кто идет сюда, до разговора с врачом расставляют для себя все точки. Я затрагиваю исключительно медицинский аспект проблемы», - говорит Вакуленко.
По словам врача, причины, по которым женщины объясняют решение не рожать - низкий социальный уровень, а чаще всего банальное «не хочу». Мол, еще молодая, говорят они и кивают «в сторону» Америки, где и после 30 первого рожают, и ничего. Амурские акушеры подчеркивают: в Штатах есть такой термин, как «карьерное бесплодие». Что бы ни говорили, время, «безопасное» для первых родов - это всего 7 лет: в возрасте от 18 до 25. До и после - это группы риска.
Православная церковь оправдывает прерывание беременности, только если вопрос стоит о жизни или смерти женщины. Нередко верующие люди, прежде чем принять решение, просят совета у духовных наставников. Настоятель Свято-Никольского храма в Свободном отец Валерий приводит аргументы именно морального плана. «Когда ко мне приходит женщина и спрашивает, что делать, мол, нельзя мне ребенка оставлять, я говорю: ты роди, а если больным окажется или кормить нечем будет - тогда уж убьешь. Удивляются обычно: что Вы, батюшка, как же так можно? Отвечаю им: а какая разница? Ему сейчас так же больно будет. Человеку душа дается с момента зачатия. Какая может быть разница между убийством рожденного и нерожденного?» - говорит священник.
На доводы по поводу того, что будущее дитя нечем будет кормить, у верующих есть фраза: «Бог дал ребенка, даст и на ребенка». Даже в случае, когда вопрос стоит об отказе от младенца или аборте, представители духовенства убеждены, нельзя решать за человеческое существо. Потом, позже, он сам сможет разобраться, стоит ему жить или нет.
К слову, из тех, кто просит совета у священников, больше половины спустя положенный срок приходят крестить малышей.
Что бы решили они?
«Телепорт» спросил, как распорядились бы своей жизнью «неблагополучные» дети, если бы могли решать.
Евгений, 34 года, воспитанник детского дома: «Если выбирать ту жизнь, которую я прожил на сегодняшний день, или чтобы мама сделала аборт - лучше бы сделала. Честно. Ужасное детство, и никаких перспектив в будущем. Если бы мог выбирать, предпочел бы не родиться».
Вика, 28 лет: «Я выросла в неблагополучной семье. Мы с мужем не пьем, работаем, но живем очень бедно. Когда узнали, что будет второй ребенок, были в ужасе, хотели сделать аборт. Но я не смогла. Теперь, конечно, еще труднее, но сынишку обожаю и радуюсь, что оставила его. Да, трудно и нам сейчас, и детям на ноги вставать будет тяжело, но пока живы, приложим все усилия, чтобы все у них было. Но если бы у меня самой был выбор, вырасти в детском доме или даже просто ребенком без будущего, или умереть, не родившись... Лучше бы умерла. Поэтому считаю, что социальный показатель жизни все же дает моральное право на аборт. Возможно, приняв такое решение, женщины поступают гуманнее, чем те, кто бросает».
Павел, 33 года, инвалид: «По адресу вопрос задали. Мои искалеченные ноги - это решение мамы сделать аборт. Узи тогда не было, и врачи не определили, что у нее близнецы. Одного «выскоблили», а меня вот покалечили. Только мама, когда узнала, что ребенок у нее все-таки будет, плакала от радости, а потом всю жизнь плакала надо мной. Я рад, что живу, даже так. Хотя осудить тех, кто такое решение принимает, не могу».
Фото ideecadeauannecy.com
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.
