«Нужно дорожить временем»

Эдуард Хасаншин
врач-нейрохирург высшей категории, кандидат медицинских наук, завотделением нейрохирургии АОКБ

И об этом не жалел и дня. На его счету тысячи операций и тысячи спасенных жизней. Главным в своей профессии он считает честность - с пациентами, их родственниками, коллегами и, прежде всего, с самим собой. А по мне главное, пожалуй, в том, что, сталкиваясь каждый день с людским горем, не зачерствел - сохранил человечность. Мой собеседник - врач-нейрохирург высшей категории, кандидат медицинских наук, главный специалист - нейрохирург амурского министерства здравоохранения, заведующий отделением нейрохирургии Амурской областной клинической больницы Эдуард Хасаншин.

Настоящая мужская работа

- Эдуард Минорович, как получилось, что вы выбрали профессию врача? И почему именно хирургию?

- В детстве я хотел стать летчиком-испытателем. А родители видели во мне доктора. В итоге мудрость и опыт взяли верх над юношеским максимализмом. Прислушался к мнению родителей. Почему хирургия? Потому, что это интересно, настоящая мужская работа. Хирургия - последний рубеж в надежде у пациента, когда все остальное уже неактуально.

- Где учились? Когда перешли к практике, все оказалось так, как ожидали? Как складывался профессиональный путь?

- Моя альма-матер - Благовещенский государственный медицинский институт, теперь АГМА. Мне некогда было чего-то ожидать, так как я рано перешел к практике, со 2 курса начал работать в операционном блоке областной клинической больницы - вначале санитаром, затем операционным братом, потом нейрохирургом. С этой больницей связана вся моя жизнь. Очень важно, чтобы в начале вашего пути с вами были хорошие учителя. Меня окружали прекрасные педагоги.

Первую самостоятельную операцию выполнил в 1983 году, удалил шестой палец на руке у 13-летнего ребенка. Все прошло хорошо. Первую операцию невозможно забыть.

- Сколько лет вы отдали медицине? За эти годы возникали мысли, что надо было, допустим, выбрать не хирургию, а какое-то другое направление? Или вообще другую профессию? Ведь люди не роботы, бывает и усталость, и разочарование.

- В медицине я 33 года, в качестве врача-нейрохирурга - 28 лет. Бывало все: и разочарование от непонимания или бессилия, и смертельная усталость от длительных тяжелых операций, от бесконечных дежурств, бессонных ночей, потока человеческого горя и страданий. Хирургия не для слабонервных людей. В нейрохирургии к этому добавляются нарушения психики пациентов, расстройства функций головного мозга и спинного. Но она же, нейрохирургия, является для меня источником жизненной энергии, радости и смысла моей деятельности. Избавление пациентов от смертельного недуга, от боли, возвращение им достойного качества жизни, или даже надежды, и есть мерило твоих усилий, счастье, которое ты делишь с пациентом и его родными. Поэтому я никогда не жалел о выбранной профессии.

И еще, хирургия - это настоящие, проверенные в трудностях люди, решительные, волевые, интеллектуалы. Бывают исключения, но такие в хирургии долго не задерживаются. А бывают «алмазные самородки», как и в каждой профессии. Хороший хирург - это штучный экземпляр, его искусственно не вырастишь, руками не слепишь. Это подарок природы.

Установка - выздоравливай!

- Расскажите подробнее о том, чем занимаетесь: какие выполняете операции, какой сложности? Сколько часов в день проводите в операционной?

- Стараюсь много работать. Выполняю 210 операций в год различной степени сложности, от первой до пятой. Оперирую и детей, и взрослых. Спрос на нейрохирургическую помощь в нашей области очень высок. Мы можем значительно расширить ее доступность, но сдерживает отсутствие второй операционной.

Вообще оперирую различную патологию на всех зонах нервной системы: опухоли, сосудистые заболевания, травмы, врожденные патологии, заболевания позвоночника и так  далее, все, что требует хирургического вмешательства в голове, на позвоночнике и периферических нервах. Хирургический спектр очень большой. Выполняю и малоинвазивные,  высокотехнологичные вмешательства.

Что касается длительности и сложности операций, то они все разные. В среднем 3-4 часа.

- Какая была самая короткая и самая долгая операции? Самая сложная?

- Самую короткую делал 15 минут (удалял грыжу межпозвонкового диска), самую длительную - 11 часов. Дело не в длительности операции, а в ее сложности и эффективности. Короткие операции эффективны, но не сложны.

Дольше всего я оперировал гигантскую опухоль мозга у взрослого мужчины, расположенную в очень важных глубинных мозговых структурах и окутанную большим количеством артериальных сосудов, повреждение которых приводит к смертельному исходу. Потому и долго, что сложно. Приходилось очень глубоко, миллиметр за миллиметром, освобождать мозг от опухоли. Это был титанический труд хирургов и анестезиологов. Важен результат. Опухоль удалена полностью, пациент избавился от болезни и вернулся к нормальной жизни. Все, включая хирурга, счастливы.

- Можно представить, как счастлив сам пациент...

- И все же тяжелее всего оперировать детей. Самый маленький ребенок, которого я оперировал, был в возрасте 2 недель. Это была несложная операция на головном мозге. За год около 30 детей подвергаются нейрохирургическому лечению.

В январе этого года я провел операцию 3-месячной девочке с большой опухолью мозжечка, сдавливавшей жизненно важные центры мозга. Опухоль, думаю, начала развиваться с рождения. Ребенок не из нашего региона. Еще совсем молодые родители забрали дочку из больницы и привезли в Амурскую область, к нам, в тяжелом состоянии, видимо, с последней надеждой. Пришлось срочно готовить к операции.

Проведение операции у детей такого возраста - очень сложная задача. Кровопотери не должно быть, работает принцип «капля в каплю», то есть, сколько крови ребенок теряет во время операции, столько должно восполняться тут же. Плюс миниатюрность пространств в задней черепной ямке, ограниченность для хирургических действий, неразвитость мозговых структур, высокая степень кровоснабжения. Значит, жди кровопотери. Одномоментное удаление опухоли таких больших размеров у детей само по себе может вызвать смерть. Это особенность. Значит, небольшую часть опухоли придется оставлять на второй этап, скорее всего через несколько месяцев. Возможно ли спокойно спать перед такой операцией?

Опухоль удалили бескровно, небольшой участок оставили на второй этап. С основным этапом девочка справилась, сегодня в стабильном состоянии. Интересуется окружающим миром, неплохо кушает. Наконец начала улыбаться маме и папе. Не любит дядек в белых халатах, они приносят боль. Смотрю на нее и мысленно делаю установку - выздоравливай! Впереди еще много работы. А дядек в белых халатах я и сам не очень… (улыбнулся).

Просто голая честность

- Что считаете главным в своей профессии?

- Честность. С пациентами, с их родственниками, в работе, в отношениях с коллегами. Все остальное может притупиться, эмоционально окраситься, измениться. Просто голая честность. Она у человека либо есть, либо ее нет. Невозможно быть наполовину честным. Но у врача есть одна привилегия - ложь во благо. По сути, это тоже честность, только перед своей совестью.

- Эдуард Минорович, пациенты не всегда выздоравливают. И есть мнение, что врач не должен сокрушаться по этому поводу, должен абстрагироваться, не принимать это близко к сердцу. Вы за все прошедшие годы научились абстрагироваться и не принимать?

- Есть болезни или их стадии, когда врачи не в состоянии что-то изменить, а могут лишь на время облегчить страдания. Абстрагироваться от этого невозможно, но и сокрушаться нельзя. Хотя бы для того, чтобы себя не разрушить. Это защитный рефлекс любого человека. Я просто обязан переживать за пациента, для того чтобы максимально эффективно ему помочь. Я должен думать о нем, искать пути решения его проблемы со здоровьем. В общем, работать с ним, а не сокрушаться по этому поводу. Что толку от плачущего врача у постели больного? Нелепая сцена. Гораздо лучше, если врач правильно действует и пытается реально помочь пациенту, даже если у него на лице отпечаток безучастности.

- Были в вашей практике уникальные случаи - на грани чуда? Когда, допустим, вопреки всем прогнозам, происходит с точностью до наоборот?

- Большинство чудес в медицине - это чья-то медицинская ошибка. Гистологи дали заключение, что удаленная у больного опухоль злокачественная. Статистически, с такой опухолью живут не более 4-5 месяцев. Пациента выписали домой, можно сказать, умирать. А он приехал к своему хирургу через 10 лет бодрым и здоровым! Обыватель скажет - о, чудо! А я бы отправил на учебу гистолога.

Бывают, конечно, интересные случаи.

- Хоть один пример можно?

- Однажды на дежурстве ко мне привезли мужчину средних лет, у которого из левой орбиты вместо глаза торчал большой фрагмент от циркулярной пилы по металлу. Как выяснилось, он откололся во время работы (была нарушена техника безопасности). На рентгенограмме обнаружили, что острый край фрагмента находится в проекции гипофиза (центр головы). Его удаление может вызвать кровотечение и смерть. Пациент был в сознании и в удовлетворительном состоянии. Но надо же действовать! Я прооперировал - осторожно качающимися движениями удалил щипцами осколок пилы длиной 12 см и шириной 3 см. У меня появилась седина. Я разом похудел. Кровотечение у пациента не развилось. В последующем через глазницу в течение недели выделялись участки разрушенной мозговой ткани, начался энцефалит. Надежды практически не было. Но справились. Рана зажила. После долгого лечения пациента выписали. Через шесть месяцев проведать меня приехал улыбающийся человек, без каких-либо косметических дефектов на лице, кроме искусственного левого глаза. Жизнь прекрасна!

- Вам операции снятся?

-  Никогда. Я к ним готовлюсь заранее, а потом либо переживаю и плохо сплю, либо крепко сплю и не переживаю. Я такой.

Отпечаток профессии

- Говорят, в медицине распространены суеверия. Помню, в сериале «Интерны» даже серия этому посвящена. Допустим, нельзя желать спокойного дежурства, а то, наоборот, будет неспокойно, и так далее. Есть ли у вас профессиональные приметы, традиции?

- Я достаточно суеверный человек. Особенно в профессии. Когда иду на сложную операцию, придаю важное значение цвету своего головного убора. Если предстоит хирургическое вмешательство на головной мозг, одеваю зеленый колпак, на сосудах - красный, на позвоночнике - синий, на несложные операции - одноразовые колпаки. Если одену не по цвету, чувствую дискомфорт.

Всегда иду в операционную по одному и тому же коридору, хотя по другой стороне было бы ближе. Еще приметы? Если пациент рыжий с рождения или сотрудник милиции (теперь полиции), то жди нештатной ситуации в процессе лечения (ни на кого конкретно не намекаю). Всегда вечером звоню узнать состояние прооперированного мною пациента. Если не позвоню, утром жди проблем с его здоровьем. Нельзя желать хорошего дежурства. Я говорю: «Дежурь, как хочешь». Если перед плановой операцией что-то не складывается, то операцию лучше отложить на завтра. В общем, профессия оставляет отпечаток в поведении.

- Есть ли у вас авторитеты в мире медицины?

- Для меня в медицине много авторитетов, даже слишком много. И в России, и за рубежом, где я периодически стажируюсь. Все, кто меня может чему-то научить, для меня авторитет. Не буду  перечислять, потому что обижу тех, кого не назову. Скажу лишь о моих коллегах-учителях, которые дали мне путевку в профессию:  Александр Григорьевич Кудрин, Сергей Иванович Субботин, Геннадий Петрович Черных, Ирина Борисовна Жембровская.

- Верите в Бога? В то, что жизнь дается свыше?

- У меня в душе есть вера. Верю в Бога, думаю, что в каждом из нас свой Бог. Верю, что жизнь нам дана, и уж точно не снизу. Она запрограммирована, и программа работает. Биологические часы тикают, сердечная мышца сокращается, сосуды теряют эластичность. С момента рождения этот процесс постоянен и необратим. Вопрос в том, кому какой путь определен, какой запас прочности подарен. Каждый день мы делаем одно и то же - приближаем себя к финалу. Понимание этого осветляет мозг, создает убеждение бесполезности ссор и мелочности подковерной возни. Думаю, что жить нужно ярко и дышать полной грудью. Поэтому радоваться нужно жизни здесь и сейчас, дорожить временем и близкими. Такая у меня вера.

О ценностях и принципах

- Не могу не спросить: сейчас уходит старая гвардия врачей. Смена достойная есть? Есть с кем работать и кому передавать свой опыт?

- Сейчас в нашей нейрохирургии прилив молодых талантливых нейрохирургов, с хорошими руками и высоким интеллектом. Со мной четыре опытных нейрохирурга и пятеро молодых. «Старичкам» нужно передавать свой опыт молодым, поэтому оперировать, возможно, буду меньше, в основном сложные случаи.

Смена поколений - это нормальный процесс. В медицине очень важно сохранять преемственность и профессиональную школу. Тогда сохранятся главные ценности медиков - готовность к самопожертвованию ради другого человека, преданность своему пути. В нейрохирургии мы стараемся сохранять и преемственность, и школу. Замечу, что на вакансии в отделения нейрохирургии было немало желающих, и был определенный психологический отбор, в результате четверо претендентов отсеялись. Отбор продолжается и сейчас, уже во время работы. Нейрохирургия не развлечение, это тяжелый труд, который требует большой самоотдачи и постоянного самосовершенствования. Не каждый несет в себе такой запас. Уверен, что смену мы отобрали достойную.

- Профессия врача сегодня так же престижна, как раньше? И какие перспективы у нашей медицины?

- Профессия врача всегда престижна для больных людей. Пока вы ненадолго здоровы, вы готовы смаковать ошибки и судить медиков, но мало кто задумывается о причинах их возникновения. В медицине очень силен принцип «не навреди». Никто не хочет сделать хуже пациенту, в этом нет смысла. Перспективы у нашей медицины есть, и хорошие. Мы хорошо себя зарекомендовали не только на Дальнем Востоке, но и по стране. На последнем съезде нейрохирургов в городе Казани амурскую нейрохирургию отдельно выделили в восьмерке лучших регионов страны по хирургическому лечению пациентов с нарушениями мозгового кровообращения. Это результат больших усилий всего коллектива отделения.

Нейрохирургия сегодня шагнула далеко вперед новыми технологиями, предлагая все менее травматичные и более эффективные хирургические пособия. Наша задача - не отставать.

- Вы депутат городской думы Благовещенска. Много лет. Наверное, с такой профессией и без того устаете, а еще депутатство... Зачем?

- Для меня нет разницы, защищать интересы пациентов или интересы жителей округа, которые меня избрали. В 2000 году пошел на выборы, чтобы испытать себя в общественной работе, самореализоваться. В нынешний созыв думы - потому что прикипел к жизни округа. Никогда не испытывал трудностей в общении с людьми. У нас очень грамотные люди, умеющие понимать и доверять. Главное, не обмануть их доверие. У меня два больших проекта по дворовым территориям на округе, которые я не смог закончить в прошлом созыве. Очень надеюсь на успех в этом году. Много экономических трудностей, но нет непреодолимых.

- Что удалось за все эти годы? Что считаете главным достижением именно в депутатской деятельности?

- Мы добились для Благовещенска статуса областного центра. Это экономически важно. Пришли к бездефицитному бюджету, сохраняя его социальную направленность, а значит, научились объективно оценивать расходы. В социально и экономически трудные годы не пустили с молотка городское хозяйство. Оптимизируем транспортную сеть города. Налажена конструктивная работа думы и мэрии. И главное, мы не оторвались от земли и по-прежнему следуем наказам своих избирателей.

- Эдуард Минорович, не будем скромничать, вы - светило в Амурской области. И о вас знают далеко за ее пределами. Наверное, были и есть возможности, предложения переехать в центр? Многие хорошие врачи давно там. Что вас здесь держит? Почему не уезжаете или хотя бы не уходите из областной больницы в частный центр?

- Светило указывает и освещает идущим дорогу, согревая их в пути. Я же обычный мастеровой в нейрохирургии. Предложения, конечно, были, они есть и сейчас в теплых регионах России. Не смогу начать все сначала. Неинтересно. Надеюсь насладиться солнцем и морем на пенсии, когда стану здесь ненужным и бесполезным.

Наталья ЛАРИНА.

При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.

Новости