Мой дед родился и вырос в Забайкальском крае. В конце 1942-го года из Кыры 19-летнего юношу призвали в армию. Из далекого края новобранцев привезли в Москву на краткосрочные курсы.
Весной 1943 года, когда фашисты были отброшены от Сталинграда, Красная Армия перешла в наступление, его отправили на фронт. Колеса состава отстукивали судьбу каждого из них, эшелон с короткими остановками вез новобранцев к географической точке, которая войдет в историю Второй мировой войны под названием Курская дуга. До знаменитого сражения оставалось несколько месяцев. В результате зимнего наступления войска Воронежского фронта освободили Курск. В феврале и марте 1943 г. противник, почувствовав нависшую угрозу над своей орловской группировкой, стал срочно ее усиливать, перебрасывая войска в район южнее Орла. В начале марта 1943 года немецко-фашистское командование перебросило на орловское направление 18 дивизий. Город Орел стал для моего дедушки военным рубежом, который необходимо было взять.
Бои под Орлом шли с переменным успехом. Обе стороны готовились к решающему сражению. Отражая время от времени повторяющиеся атаки противника, красноармейцы рыли траншеи, строили блиндажи и укрытия различного типа, готовили основные, запасные и временные позиции для артиллерии и минометов. Создавались противотанковые районы и опорные пункты, устанавливались противопехотные заграждения.
Враг неистовствовал, но части Красной Армии успешно продвигались к Орлу. Вот только освобождать город моему деду не пришлось, не дошел до цели 13 огненных километров. В тот день, рано утром, начался сильный артиллерийский обстрел. Шквальный огонь обрушился на окопы. Земля, осколки, огонь и дым слились в одно целое. Боль пришла не сразу, сначала стало невыносимо горячо, потом отяжелела и потемнела гимнастерка от пропитавшей ее крови. Солдат помог добраться до полевого госпиталя. Там обработали рану. Снаряды рвались рядом с госпиталем, совсем близко возле палаток. Мой дедушка вспоминает: «Женщина-майор, начальник госпиталя, старалась сохранить спокойствие, но голос срывался и выдавал ее: «Товарищи раненые, кто в состоянии ходить, уходите. Ну, а кто не может… – она замолчала, потом, глубоко вздохнув, произнесла, – мы постараемся найти возможность эвакуировать остальных». Петр Филиппович и еще два бойца, поддерживая друг друга, с трудом передвигаясь, покинули госпиталь. Прошли пять километров, готовы были рухнуть на землю, чтобы уже не подниматься, но показавшиеся дома прибавили сил. Доплелись до сельсовета. Председателю ничего не пришлось объяснять; скоро появился старик с подводой, раненых разместили поудобней и повезли дальше. От боли и потерянной крови мир казался нереальным, словно это происходило с кем-то другим, а не с ними. Так закончилась первая война для моего дедушки. Недолгая дорога в госпиталь, первичная обработка раненых. А потом санитарным поездом в Читу до полного излечения. И снова в строй, но на этот раз на границу с Китаем. Для Петра Филипповича начиналась вторая война.
Воинскому подразделению, в котором служил Петр Филиппович, предстояло продвигаться на Чуньчунь, но в другом направлении. Идти предстояло через пустыню Гоби и безводные степи. Перед ними стояла задача – проверить территорию и очистить ее, если среди барханов окажутся японские воинские части. Техника пройти не могла, поэтому шли пешком. Песок, бесконечный песок, в котором увязали ноги. Песок был везде: в обуви, в волосах, ушах, на одежде, на теле, во рту и в зубах. От него было не избавиться и не укрыться. А еще изнуряющая жара. Тяжелых орудий не было, у бойцов было стрелковое оружие и противотанковые минометы. Первые километры пути боеприпасы и снаряжение везли на лошадях, но животным такой путь оказался не под силу, тогда люди взвалили все на себя. Каждый день пролетали 2-3 самолета У-2, сбрасывали воду и продовольствие. Воды не хватало, во рту пересыхало, а губы запекались так, что их невозможно было разлепить, чтобы произнести хоть слово. Красноармейцы шли молча, упорно продвигаясь вперед. Когда вышли на малый Хинган, увиденная картина показалась миражом: поверить в реальность травы и голубой глади реки уже не было сил.
Короткая передышка – и снова в путь. Травы и воды было вдоволь, а дорога узкой и глинистой, требовались огромные усилия для того, чтобы вытянуть ногу из засасывающей грязи. Кони в упряжке не могли сдвинуться с места, солдаты подталкивали телеги, тащили животных за узду, уговаривали, кричали, ругались. Прямо идти лошади не могли, двигались зигзагом. Время от времени на пути попадались небольшие отряды японских пограничных войск и полиции, короткая перестрелка – и снова вперед, к заданной цели. Когда вышли к Чуньчуню, город был уже освобожден и война подходила к концу.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.
