На рабочее место наконец-то вернулся заместитель губернатора, начальник агропромышленного департамента Амурской области Александр Нестеренко. Это самый высокопоставленный чиновник, попавший в так называемый «черный список» прокуратуры наряду еще с восемью коллегами. Как следовало из официального заявления, «коллеги по цеху» в нарушение закона о госслужбе не указали при приеме на работу данные об имеющихся долях в уставных капиталах предприятий. Около двух недель Александр Нестеренко был на больничном. На фоне последних событий это навевало определенные мысли. У нас ведь как? Только «жареный петух» встрепенулся, чиновники – на больничный. Кто-то — неблагоприятный период переждать, кто-то — обдумать, как дальше жить. Практика известная. Вот и ждут журналисты, когда представится возможность задать вопросы.
Эксклюзивное интервью «Телепорту» дал Александр Нестеренко в день своего выхода на работу. Мы, пользуясь случаем, спросили и о том, как он оказался в «черном списке», и о делах насущных, и о причине больничного…
Беседа проходила на территории Александра Нестеренко – в его кабинете. Хозяин был гостеприимен и, как показалось, в хорошем расположении духа. Ни один вопрос не остался без комментария.
Какая такая доля?
— Александр Васильевич, вы один из самых высокопоставленных чиновников области, который оказался в «черном списке» прокуратуры. Мол, долю имеете в уставном капитале ОАО «Амурский крестьянский центр». Как восприняли новость?
— Прежде всего — с непониманием. Я никогда учредителем не был вообще. Представлены соответствующие документы — как в администрацию области, так и в прокуратуру. А то, что я сегодня являюсь акционером и имею «несчастные» десять акций «Амурского крестьянского центра», так они переданы (по предложенному при приглашении меня на госслужбу порядку) одному из работников департамента по имуществу согласно доверенности на управление. Это заверено нотариусом и подтверждено документально.
— Сколько «несчастные» 10 акций составляют от общей доли ОАО?
— Примерно 0,01 процент (смеется). Это ничто! Потом «Крестьянский центр» за всю свою историю не выдавал дивидендов ни учредителям, ни акционерам. Это подтверждается документами. Никогда перед ОАО не ставилось основной целью работать на прибыль. Все делалось, чтобы комфортно себя чувствовали там крестьяне.
— Когда и как создан «Амурский крестьянский центр» и что из себя представляет?
— В начале 90-х годов, когда начался приватизационный процесс, в список заявленных на приватизацию попала и наша амурская ВДНХ. Неоднократно проходили заседания малого Совета во главе с Анатолием Николаевичем Белоноговым. Я тогда был председателем ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств Амурской области и несколько раз предлагал оставить территорию ВДНХ для того, чтобы крестьяне могли свободно приехать и реализовать свою продукцию. Идею поддержали. В тот период реализовать ее было сложно, но, тем не менее, по списку крестьянско-фермерские хозяйства постепенно приучались приезжать и торговать. Сегодня мы видим, что в воскресенье в любую погоду можно пойти и купить продукцию. Нужно отдать должное руководству центра, сохранившему основной контингент, — павильоны заняты амурскими производителями. Это и была основная задача.
Возвращаясь к минувшим дням… Первоначально рынок на ВДНХ был назван «Амурский крестьянский дом», который позже с рядом предприятий и выступил учредителем «Амурского крестьянского центра». Я возглавил совет директоров. Тогда еще не был причастен к госслужбе. Но когда пригласили на работу в обладминистрацию, мы в присутствии губернатора и его заместителей оговорили все, чтобы в дальнейшем не было конфликта.
— А что за фраза в ответе администрации в прокуратуру после служебной проверки по «черному списку» — «указать Нестеренко на необходимость оформления в надлежащем порядке договора доверительного управления акциями»? Так договор оформлен не был?
— Да нет. Просто у меня доверенность заканчивается 16 июня — и с этого времени будет просрочена. В ответе говорится, что мне указали (по сути, напомнили) о необходимости оформить, то есть продлить доверенность. Наверное, где-то и хорошо, что прошла проверка, – без нее бы не вспомнил, что доверенность скоро закончится. Тогда можно было бы выводы делать, что у меня мысли какие-то есть темные с 10 акциями.
В ближайшее время доверенность будет продлена на три года, пять лет, да как угодно. Оснований дорожить акциями у меня нет. Я готов безвозмездно отдать их в государственное управление.
Претензии прокуратуры я как бы не воспринимаю. Однако неприятно, когда друзья за пределами субъекта звонят и спрашивают, что случилось. Ответить могу лишь то, что все это под собой не имеет почвы. В жизни все бывает. Трагедии не делаю. Ну, ошиблись. Случайно или намеренно — не мне судить. Удивлен, конечно, был. Находился в больнице, откуда и разговаривал с прокуратурой. И мне не вынесли предостережение, как выносили другим…
— Кстати, о больнице. Планово легли? Или, как некоторые делают, попадая в неприятные ситуации, «полежать-подумать»?
— Предполагал, что в командировке отравился, но оказалось резкое обострение почки. Слава богу, как говорится, без хирургического вмешательства поставили на ноги. У меня сегодняшним днем бюллетень закрыт (протягивает бюллетень в подтверждение слов). Мне говорили, чтобы еще полежал, побыл под наблюдением. Но ситуация такая, что первый мой зам приболел, зам по экономике на учебе находится. Поэтому я вышел на работу, но пока несколько ограничил выезды по хозяйствам.
Надо отчитываться
— Ваш департамент — единственный, где в «черный список» попали и начальник, и зам. Лично интересовались, виноват или нет подчиненный?
— Я состою на службе в администрации. А мои заместители, в том числе и Худолеев Виталий Петрович, — на службе в департаменте. Ни в анкетных данных, ни в декларации Худолеева того, что предъявила прокуратура (ООО «Амурская нива» — прим. авт.), нет. Свое присутствие в этой структуре он закончил еще до поступления на службу. Представленные документы подтверждают, что претензии со стороны контролирующих органов не имеют под собой оснований.
— С другими подчиненными разговор был – нет ли у кого «грешка»?
— Мы провели разговор, чтобы люди посмотрели — может быть, что-то несвоевременно указано в декларации. В основном разговор был с начальниками отделов и заместителями. Они уже работают по этому вопросу со своими подчиненными. Это жизнь.
— В рамках последних событий у вас на душе спокойно? Нет мыслей типа «а вдруг придут»?
— Ну, к сожалению... Вы посмотрите, что делается. Любого человека могут взять, закрыть и держать сколько угодно. Поэтому удивляться ничему не приходится. Не думаю, что сегодня в администрации, в том числе и в департаменте АПК, есть люди, которых нужно было бы изолировать от общества как преступников. Мы не скрываем документов. В нормальном режиме работаем, а те предписания или акты, которые поступают по ходу проверки, изучаем, делаем план мероприятий. Если кто-то допустил оплошность по незнанию или халатности, будет замечание, может, кому-то взыскание построже. Это обычная работа. Ничего тут я не вижу сверхъестественного.
Вообще, к любой проверке нужно быть готовым. И правильно вопросы задают наши налогоплательщики. За деньги, будь они из областного или федерального бюджета, надо отчитываться.
— Весна нынче неспокойная. На полях как?
— Нормально. Весна есть весна. При наличии погоды в ближайшие дни мы развернем посевную и в нормальные сроки все разместим. В этом году хорошо поработали с семенами. Большинство приведено в кондиционное состояние, позволяющее не мусором сеять, а только семенами. Земля разрабатывается хорошо, потому что влага есть. Главное, чтобы пятидневка — 20-25 апреля — дала возможность основным нашим зерносеющим районам провести работы. Есть предположения, что мы в этом году должны быть с урожаем.
— Больше сделаете, чем в прошлом году?
— Надеемся.
— На сколько?
— Если в прошлом году было в пределах 250 тысяч тонн намолочено зерновых, в этом году к 300 тысячам тонн должны подойти.
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.
